Допинг
11.09.2024
RUS SPORT
УБИТЬ ДРАКОНА!
Что не может спортсмен, то может допинг
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Думаю, фильм под таким названием вы помните. Но речь пойдет не о драконоведении или драконографии. Мы с вами начинаем рассматривать вопрос о Всемирном антидопинговом агентств.
О допинге написано столько книг, статей, научных, популярных работ и всего подобного, что было бы с нашей стороны неверным оставить в стороне эту тему. Но поговорим мы с вами не о злодейских препаратах, уничтожающих здоровые организмы спортсменов, а о тех, благодаря кому эта тема вообще появилась. Для чего она появилась. И к чему она привела в настоящее время.
Допинг – это запрещенные препараты или методы, улучшающие спортивный результат.
Если исходить из того, что спорт – стремление человека улучшить свои результаты, то без допинга никак нельзя. Почему? Потому, что стремление человека быть «быстрее, выше, сильнее» было, есть и будет всегда. Потому что рано или поздно физические возможности человека достигнут своего предела.
Если говорить о спорте, спортивных соревнованиях, то запрещенные методы или разного рода препараты использовались столько же лет, сколько сам спорт существует. Просто в одни времена об этом не говорили. Это считалось едва ли не естественным.
В далеком прошлом борцы на аренах цирка мазали свое тело маслами. Совсем не для того, чтобы вкусно пахнуть, а для того, чтобы выскальзывать из цепких лап соперника. Бегуны пили различные препараты, запивая из алкогольными напитками. Каждый развлекался как мог.
Известен случай с марафонцем Томасом Хикксом на Олимпийских играх 1904, когда он, преодолевая скучные километры, проставлялся стрихнином, запивая этот чудный порошок коньяком. Думаете, он был один? Заблуждаетесь! Задолго до него велосипедисты, представители других видов спорта вовсю использовали стимулирующие препараты. Почему же все вдруг заговорили о допинге? Непонятно. Точнее, понятно, но не совсем. На Олимпийских играх начала века и немного позже, когда они постепенно становились популярными, имели место весьма трагические случаи.
Так, в Стокгольме в 1912 году на трассе марафона свалился португалец Лазаро. На следующий день бедняга скончался. Списали все это на жару. Действительно, в день проведения соревнований по марафону было очень жарко, духота валила с ног не только одного конкретно взятого португальца, но и других спортсменов.
Спустя десятилетие еще один такой же случай произошел в Париже на Олимпийских играх 1924 года. И опять виновата во всем стала жара. Случаев было немного. Стоило ли волноваться?
Шли годы. 1960 год. На олимпийской трассе Граттаросса в Риме, снова в невероятно жаркий день – градусов под сорок – потерял сознание датский велосипедист Кнуд Енсен. Пресса раструбила об этом случае по всему миру. Как хорошо, что ее в таком количестве не было в средние века и чуточку позже! И понеслось! О допинге заговорили. Сразу же оказалось, что это самый что ни на есть главный враг человечества.
В Международном олимпийском комитете начали говорить о создании некоего органа, который мог бы всю эту гадость взять в обработку. Сами понимаете, без какой-либо «организующей и направляющей» никак в нашей жизни нельзя.
В МОК создали комиссию по допингу. В 1967 году. Возглавил ее тридцатитрехлетний бельгийский принц Александр де Мерод. Почему его назначили? Трудно сказать.
Но так с той поры и повелось: в структуры, «боровшиеся» с допингом в спорте, медиков не брали.
Итак, борьбу начали, комиссию создали. Не хватало одного: случаев применения препаратов. Где массы, вопиющие: «дайте нам что-нибудь, чтобы мы могли бежать быстрее паровоза, поднимать больше, чем портовый кран», чтобы можно было начать борьбу? С массами действительно было туговато. В те же годы, до и не только, всегда, остро стоял вопрос о травматизме соревнований.
Как раз в 1964-1968 годах погибло несколько спортсменов: англичанин-саночник польского происхождения, австралийский горнолыжник… Гибли бобслеисты. Думаю, семья немца Пенсбергера до сих пор оплакивает его трагическую смерть. Количество получивших травмы средней, я уже не говорю о серьезной, степени тяжести измерялось десятками тысяч. Но зачем заниматься травматизмом!
Швейцарский суд ПОСТАНОВИЛ, что САС является НАСТОЯЩИМ АРБИТРАЖНЫМ СУДОМ, но обратил внимание на МНОГОЧИСЛЕННЫЕ связи между САС и МОК
Международный олимпийский комитет такие вопросы не рассматривает. Травматизм не относится к категории заботы о здоровье. Другое дело допинг.
Принц де Мерод очень скоро понял, что преступление не есть самое важное в работе его комиссии. Самое важное – наказание. Спустя немного времени, опыт – дело наживное, комиссия по допингу была переименована в медицинскую комиссию, сохранив прежнего руководителя. И работа идет по всему миру, а случаев применения стимуляторов – десятки.
Что очень интересно: пошли деньги на допинговые «расследования». Тоненьким ручейком. Но после проведения коммерческих Олимпийских игр в Лос-Анджелесе в 1984 году этот ручеек превратился сначала в речку провинциального уровня, а затем и в реку «республиканского значения».
До конца своей жизни де Мерод возглавлял медицинскую комиссию. Как мы помним, в 2002 году ей уже пришлось поработать поболее, дисквалифицируя российских лыжниц. Но к этому времени главным игроком стала ВАДА. При ее упоминании у многих спортсменов, если не у всех, затрясутся челюсти, руки и иные части тела. ВАДА – Всемирное антидопинговое агентство. 10 ноября 1999 года мир может праздновать появление организации, аналогов которой в мире не существовало.
Назвать ее современная инквизиция – ничего не сказать в сравнении с ее действиями. Ко времени образования ВАДА стало понятно, для чего можно было ее создать: МОК требовался не простой хлыст, а невероятно пугающий элемент, заставляющий с одной стороны без раздумий платить денежки, а с другой – быть в постоянном напряжении, не думая о первой стороне.
Возглавил ВАДА канадец Ричард Паунд. ВАДА – это фонд, созданный Международным олимпийским комитетом, базирующийся в Канаде, для продвижения, координации и мониторинга борьбы с наркотиками в спорте. Ключевая деятельность агентства включает научные исследования, образование, развитие антидопингового потенциала и мониторинг Всемирного антидопингового кодекса, положения которого обеспечиваются Международной конвенцией ЮНЕСКО по борьбе с допингом в спорте. Цели Антидопинговой конвенции Совета Европы и Антидопингового агентства США также тесно связаны с целями ВАДА.
Сразу же возникают вопросы:
1. Какое право ВАДА имело так назвать себя – Всемирное Агентство? Оно утверждалось солидными международными общественными институциями? Если «да», то какие международные организации вошли в состав учредителей?
2. Агентство, чьей основной функцией является работа с химфармпрепаратами, кем и когда сертифицировано?(Как вы понимаете, Международный олимпийский комитет не является организацией, имеющей право сертифицировать деятельность организаций, связанных с химфармперпаратами).
3. Какие научные исследования может проводить организация, которая официально не считается медицинским учреждением?
4. Какая международная организация, связанная со сферой здравоохранения, создавала Всемирный антидопинговый кодекс?
5. Какие институции готовили материалы для Международной конвенции ЮНЕСКО по борьбе с допингом в спорте, Антидопинговой конвенции Совета Европы и Антидопингового агентства США?
Давайте подведем некоторые промежуточные итоги: ВАДА является частной компанией. В силу своего статуса ВАДА не имеет никаких прав, выходящих за рамки прав частных компаний. ВАДА по поручению своего учредителя – Международного Олимпийского Комитета – имеет право на рекомендации и предложения, не обязательные для исполнения. ВАДА появилась, как инструмент воздействия на непокорных членов спортивного сообщества и не только, ВАДА появилась, как средство извлечения постоянных доходов, ВАДА появилась, как маскирующий элемент коррупционной бюрократической деятельности МОК.
Итак, становится очевидно, что частная компания превратилась в структуру, вторгшуюся в политику. Это недопустимо! В политической сфере они занимаются не только реализацией своих преступных проектов, касающихся спортсменов, лишая профессионалов заработка, возможности заниматься своим делом, но и наглым вторжением в деятельность государств.
Поговорим немного о друзьях ВАДА. Начнем с США. Самый близкий и самый главный советчик. Если президент антидопингового агентства США Тревис Тайгарт так печется о здоровье всех спортсменов, в первую очередь, России, то не начать ли с его любимой страны? Давайте реанимируем дела Уэйда Экзо. Был такой медицинский специалист, главный врач олимпийские команды США в 1988 – 1992 г.г.
Он был первым, кто передал свыше 30 тысяч страниц (!) исследований о применении олимпийцами США допинг препаратов. Передал в журнал «Спортс иллюстрейтед». Там его отчет благополучно исчез. Сохранилось кое-что: Экзо утверждал, что по меньшей мере половина всех олимпийцев США, выступавших на упомянутых Играх, употребляли допинг-препараты.
Скандалом с Марион Джонс, участницей олимпийских игр 2000 года, американцы замаскировали нечто намного более масштабное. Хотя количество медалей Джонс – три золотые и двебронзовые – уже само по себе являлось делом неординарным.
Спасительный круг для друзей ВАДА был найден: терапевтические исключения! Благодаря им одних можно было уничтожать, а других поощрять. Все должно было быть очень просто: забота о здоровье – первоначальная задача. Значит, если заболел – воздержись не только на время лечения, а, может быть, и вообще от спорта. Чтобы не травмировать спортсмена, создайте социальные структуры, которые могли бы заниматься больными спортсменами. Но это сработало лишь в теории.
Еще один неугомонный борец – Канада. Бекки Скотт, расскажите всем о государственных программах завоевания олимпийского пьедестала. Мало не покажется. Случай с Беном Джонсоном в Сеуле, Бруни Сурином и другими канадскими олимпийцами окажутся ординарными. И тогда сражаться надо будет не с Россией, а с кем-нибудь поближе. Достаточно в спортивной среде произнести магические слова «британские гребцы», «британские велосипедисты», как спортсмены множества стран вам такое расскажут!..
Вы, «самые честные и самые чистые», поделитесь с нами своими секретами вечной молодости и вечного прогресса. Особенно я хотел бы, чтобы это прозвучало из уст сэра Мо Фара, чистого от стимуляторов, «аки слеза младенца», или Лиззи Ярнолд, скелетонистки. С 2017 года список спортсменов, дисквалифицированных за применения допинг-препаратов, когда была подведена предварительная черта под ним, он увеличился не менее, чем в полтора раза! За пять с небольшим лет.
Особое отношение заслуживает президент «Мировой атлетики» Себастьян Коу. Он не только «отменил» Россию в соревнованиях по легкой атлетике, но и продекларировал, что не вернет ее ни при каких обстоятельствах. Предполагаю, что это у него с Московских Олимпийских игр, где он стал чемпионом.
Я хорошо помню этого скромного паренька в дни соревнований Игр 1980 года на стадионе им. В. И. Ленина. Думал ли он тогда, что придется сначала лезть на самый верх легкоатлетической пирамиды, подсиживая свого шефа Ламине Диака, вылезать из массы коррупционных скандалов, пытаться избежать обвинений в некомпетентности? Никто не смог бы предположить, как сложится жизнь.
Но история Всемирного Антидопингового Агентства доказывает, что в этом мире нет ничего невозможного, драконы реальны, а добро не обязательно должно восторжествовать над злом.
Продолжение следует!
О допинге написано столько книг, статей, научных, популярных работ и всего подобного, что было бы с нашей стороны неверным оставить в стороне эту тему. Но поговорим мы с вами не о злодейских препаратах, уничтожающих здоровые организмы спортсменов, а о тех, благодаря кому эта тема вообще появилась. Для чего она появилась. И к чему она привела в настоящее время.
Допинг – это запрещенные препараты или методы, улучшающие спортивный результат.
Если исходить из того, что спорт – стремление человека улучшить свои результаты, то без допинга никак нельзя. Почему? Потому, что стремление человека быть «быстрее, выше, сильнее» было, есть и будет всегда. Потому что рано или поздно физические возможности человека достигнут своего предела.
Если говорить о спорте, спортивных соревнованиях, то запрещенные методы или разного рода препараты использовались столько же лет, сколько сам спорт существует. Просто в одни времена об этом не говорили. Это считалось едва ли не естественным.
В далеком прошлом борцы на аренах цирка мазали свое тело маслами. Совсем не для того, чтобы вкусно пахнуть, а для того, чтобы выскальзывать из цепких лап соперника. Бегуны пили различные препараты, запивая из алкогольными напитками. Каждый развлекался как мог.
Известен случай с марафонцем Томасом Хикксом на Олимпийских играх 1904, когда он, преодолевая скучные километры, проставлялся стрихнином, запивая этот чудный порошок коньяком. Думаете, он был один? Заблуждаетесь! Задолго до него велосипедисты, представители других видов спорта вовсю использовали стимулирующие препараты. Почему же все вдруг заговорили о допинге? Непонятно. Точнее, понятно, но не совсем. На Олимпийских играх начала века и немного позже, когда они постепенно становились популярными, имели место весьма трагические случаи.
Так, в Стокгольме в 1912 году на трассе марафона свалился португалец Лазаро. На следующий день бедняга скончался. Списали все это на жару. Действительно, в день проведения соревнований по марафону было очень жарко, духота валила с ног не только одного конкретно взятого португальца, но и других спортсменов.
Спустя десятилетие еще один такой же случай произошел в Париже на Олимпийских играх 1924 года. И опять виновата во всем стала жара. Случаев было немного. Стоило ли волноваться?
Шли годы. 1960 год. На олимпийской трассе Граттаросса в Риме, снова в невероятно жаркий день – градусов под сорок – потерял сознание датский велосипедист Кнуд Енсен. Пресса раструбила об этом случае по всему миру. Как хорошо, что ее в таком количестве не было в средние века и чуточку позже! И понеслось! О допинге заговорили. Сразу же оказалось, что это самый что ни на есть главный враг человечества.
В Международном олимпийском комитете начали говорить о создании некоего органа, который мог бы всю эту гадость взять в обработку. Сами понимаете, без какой-либо «организующей и направляющей» никак в нашей жизни нельзя.
В МОК создали комиссию по допингу. В 1967 году. Возглавил ее тридцатитрехлетний бельгийский принц Александр де Мерод. Почему его назначили? Трудно сказать.
Но так с той поры и повелось: в структуры, «боровшиеся» с допингом в спорте, медиков не брали.
Итак, борьбу начали, комиссию создали. Не хватало одного: случаев применения препаратов. Где массы, вопиющие: «дайте нам что-нибудь, чтобы мы могли бежать быстрее паровоза, поднимать больше, чем портовый кран», чтобы можно было начать борьбу? С массами действительно было туговато. В те же годы, до и не только, всегда, остро стоял вопрос о травматизме соревнований.
Как раз в 1964-1968 годах погибло несколько спортсменов: англичанин-саночник польского происхождения, австралийский горнолыжник… Гибли бобслеисты. Думаю, семья немца Пенсбергера до сих пор оплакивает его трагическую смерть. Количество получивших травмы средней, я уже не говорю о серьезной, степени тяжести измерялось десятками тысяч. Но зачем заниматься травматизмом!
Швейцарский суд ПОСТАНОВИЛ, что САС является НАСТОЯЩИМ АРБИТРАЖНЫМ СУДОМ, но обратил внимание на МНОГОЧИСЛЕННЫЕ связи между САС и МОК
Международный олимпийский комитет такие вопросы не рассматривает. Травматизм не относится к категории заботы о здоровье. Другое дело допинг.
Принц де Мерод очень скоро понял, что преступление не есть самое важное в работе его комиссии. Самое важное – наказание. Спустя немного времени, опыт – дело наживное, комиссия по допингу была переименована в медицинскую комиссию, сохранив прежнего руководителя. И работа идет по всему миру, а случаев применения стимуляторов – десятки.
Что очень интересно: пошли деньги на допинговые «расследования». Тоненьким ручейком. Но после проведения коммерческих Олимпийских игр в Лос-Анджелесе в 1984 году этот ручеек превратился сначала в речку провинциального уровня, а затем и в реку «республиканского значения».
До конца своей жизни де Мерод возглавлял медицинскую комиссию. Как мы помним, в 2002 году ей уже пришлось поработать поболее, дисквалифицируя российских лыжниц. Но к этому времени главным игроком стала ВАДА. При ее упоминании у многих спортсменов, если не у всех, затрясутся челюсти, руки и иные части тела. ВАДА – Всемирное антидопинговое агентство. 10 ноября 1999 года мир может праздновать появление организации, аналогов которой в мире не существовало.
Назвать ее современная инквизиция – ничего не сказать в сравнении с ее действиями. Ко времени образования ВАДА стало понятно, для чего можно было ее создать: МОК требовался не простой хлыст, а невероятно пугающий элемент, заставляющий с одной стороны без раздумий платить денежки, а с другой – быть в постоянном напряжении, не думая о первой стороне.
Возглавил ВАДА канадец Ричард Паунд. ВАДА – это фонд, созданный Международным олимпийским комитетом, базирующийся в Канаде, для продвижения, координации и мониторинга борьбы с наркотиками в спорте. Ключевая деятельность агентства включает научные исследования, образование, развитие антидопингового потенциала и мониторинг Всемирного антидопингового кодекса, положения которого обеспечиваются Международной конвенцией ЮНЕСКО по борьбе с допингом в спорте. Цели Антидопинговой конвенции Совета Европы и Антидопингового агентства США также тесно связаны с целями ВАДА.
Сразу же возникают вопросы:
1. Какое право ВАДА имело так назвать себя – Всемирное Агентство? Оно утверждалось солидными международными общественными институциями? Если «да», то какие международные организации вошли в состав учредителей?
2. Агентство, чьей основной функцией является работа с химфармпрепаратами, кем и когда сертифицировано?(Как вы понимаете, Международный олимпийский комитет не является организацией, имеющей право сертифицировать деятельность организаций, связанных с химфармперпаратами).
3. Какие научные исследования может проводить организация, которая официально не считается медицинским учреждением?
4. Какая международная организация, связанная со сферой здравоохранения, создавала Всемирный антидопинговый кодекс?
5. Какие институции готовили материалы для Международной конвенции ЮНЕСКО по борьбе с допингом в спорте, Антидопинговой конвенции Совета Европы и Антидопингового агентства США?
Давайте подведем некоторые промежуточные итоги: ВАДА является частной компанией. В силу своего статуса ВАДА не имеет никаких прав, выходящих за рамки прав частных компаний. ВАДА по поручению своего учредителя – Международного Олимпийского Комитета – имеет право на рекомендации и предложения, не обязательные для исполнения. ВАДА появилась, как инструмент воздействия на непокорных членов спортивного сообщества и не только, ВАДА появилась, как средство извлечения постоянных доходов, ВАДА появилась, как маскирующий элемент коррупционной бюрократической деятельности МОК.
Итак, становится очевидно, что частная компания превратилась в структуру, вторгшуюся в политику. Это недопустимо! В политической сфере они занимаются не только реализацией своих преступных проектов, касающихся спортсменов, лишая профессионалов заработка, возможности заниматься своим делом, но и наглым вторжением в деятельность государств.
Поговорим немного о друзьях ВАДА. Начнем с США. Самый близкий и самый главный советчик. Если президент антидопингового агентства США Тревис Тайгарт так печется о здоровье всех спортсменов, в первую очередь, России, то не начать ли с его любимой страны? Давайте реанимируем дела Уэйда Экзо. Был такой медицинский специалист, главный врач олимпийские команды США в 1988 – 1992 г.г.
Он был первым, кто передал свыше 30 тысяч страниц (!) исследований о применении олимпийцами США допинг препаратов. Передал в журнал «Спортс иллюстрейтед». Там его отчет благополучно исчез. Сохранилось кое-что: Экзо утверждал, что по меньшей мере половина всех олимпийцев США, выступавших на упомянутых Играх, употребляли допинг-препараты.
Скандалом с Марион Джонс, участницей олимпийских игр 2000 года, американцы замаскировали нечто намного более масштабное. Хотя количество медалей Джонс – три золотые и двебронзовые – уже само по себе являлось делом неординарным.
Спасительный круг для друзей ВАДА был найден: терапевтические исключения! Благодаря им одних можно было уничтожать, а других поощрять. Все должно было быть очень просто: забота о здоровье – первоначальная задача. Значит, если заболел – воздержись не только на время лечения, а, может быть, и вообще от спорта. Чтобы не травмировать спортсмена, создайте социальные структуры, которые могли бы заниматься больными спортсменами. Но это сработало лишь в теории.
Еще один неугомонный борец – Канада. Бекки Скотт, расскажите всем о государственных программах завоевания олимпийского пьедестала. Мало не покажется. Случай с Беном Джонсоном в Сеуле, Бруни Сурином и другими канадскими олимпийцами окажутся ординарными. И тогда сражаться надо будет не с Россией, а с кем-нибудь поближе. Достаточно в спортивной среде произнести магические слова «британские гребцы», «британские велосипедисты», как спортсмены множества стран вам такое расскажут!..
Вы, «самые честные и самые чистые», поделитесь с нами своими секретами вечной молодости и вечного прогресса. Особенно я хотел бы, чтобы это прозвучало из уст сэра Мо Фара, чистого от стимуляторов, «аки слеза младенца», или Лиззи Ярнолд, скелетонистки. С 2017 года список спортсменов, дисквалифицированных за применения допинг-препаратов, когда была подведена предварительная черта под ним, он увеличился не менее, чем в полтора раза! За пять с небольшим лет.
Особое отношение заслуживает президент «Мировой атлетики» Себастьян Коу. Он не только «отменил» Россию в соревнованиях по легкой атлетике, но и продекларировал, что не вернет ее ни при каких обстоятельствах. Предполагаю, что это у него с Московских Олимпийских игр, где он стал чемпионом.
Я хорошо помню этого скромного паренька в дни соревнований Игр 1980 года на стадионе им. В. И. Ленина. Думал ли он тогда, что придется сначала лезть на самый верх легкоатлетической пирамиды, подсиживая свого шефа Ламине Диака, вылезать из массы коррупционных скандалов, пытаться избежать обвинений в некомпетентности? Никто не смог бы предположить, как сложится жизнь.
Но история Всемирного Антидопингового Агентства доказывает, что в этом мире нет ничего невозможного, драконы реальны, а добро не обязательно должно восторжествовать над злом.
Продолжение следует!
Дискуссия
